Г. Глебова: «Верхняя Тура для меня источник вдохновения и сил»

Дата публикации: 4 августа 2022

Автор: Беседовала Татьяна ГРИГОРЬЕВА    |    Фото: из архива Г. Глебовой

Недавно на улице города увидела знакомое лицо: «Это же Галя Дмитриева!», - обрадовалась я встрече.  Помню, как в школе мы все восхищались художественным даром Галины, каждую её картину мы подолгу рассматривали, удивлялись, что наша ровесница может рисовать, как профессиональный художник. После школы Галя уехала из города на учёбу. С тех пор мы почти не виделись. При встрече я думала, что Галина приехала в Туру в гости, но оказалось, что она решила вернуться жить в родной город. Поговорили с Галиной о причинах возвращения, о творческой деятельности и переменах в личной жизни.

«Я родилась в Верхней Туре, - отвечает на мои вопросы Галина. -  Во время моего детства на дорогах нашего города ещё можно было увидеть телегу с лошадкой, ключи оставляли под ковриками у двери, а на какой-нибудь тихой улочке можно было встретить добрейшей души человека, который продавал за копейки разноцветных сахарных петушков на палочках.

Моей первой учительницей была Елизавета Григорьевна Рычкова. Если вспомнить старые советские фильмы про учителей, про школу, подобные фильму «Первоклассница» – типологически это о людях, подобных ей. Человек праведной, кристальной души, который каждой своей реакцией на что-то, каждой интонацией, самим своим обликом без назиданий настраивал души учеников на какой-то очень верный лад.

Мне вообще по жизни повезло с учителями. А верхнетуринские учителя - это какая-то особая порода людей. Это интеллигентность, деликатность, такт, любовь к своему служению. Это счастье - идти по родному городу и случайно встречать их, почти не изменившихся, таких же красивых, и снова чувствовать это душевное тепло, которое они продолжают дарить даже так - мимоходом.

Мой классный руководитель, Наталия Васильевна Шадрина, тоже очень значимый для меня человек. Однажды она сводила наш класс в храм, тогда ещё только восстанавливающийся, на беседу со священником (настоятелем тогда был о.Дмитрий Меньшиков). Был зимний вечер, в храме уютный сумрак, свечи горят, а перед нами стоит человек, ни на кого не похожий, и говорит вещи, которые нам никто никогда не говорил, но которые хотелось понять и принять, в них чувствовалась глубинная правда о жизни, о нас самих.

По окончании школы для меня не было вопроса, куда мне идти. Рисовать я начала почти с пелёнок, параллельно с общеобразовательной школой училась в Кушвинской художественной школе, поэтому совершенно автоматически поступила на художественно-графический факультет Нижнетагильского пединститута, без всяких колебаний.

На самом деле, каждый человек имеет свой талант, хоть и не у каждого получается его осознать в себе и приумножить. Художественные способности были у папы, его умение рисовать на меня в детстве, конечно, производило сильное впечатление, побуждало к подражанию. Мама тягу к творчеству всячески поддерживала. Это и вовремя купленная книжка с прекрасными иллюстрациями, краски, блокнотики...

Поскольку в советское время искусство книжной иллюстрации создавали люди с недосягаемым уровнем профессионализма, это воспитывало хороший вкус. Можно сказать, что моими первыми учителями рисования были советские художники-иллюстраторы и анималисты - Георгий Никольский, Вадим Горбатов, Николай Устинов, Чижиков, Зарубин... Их творчество до сих пор меня питает и вдохновляет. Ещё мы часто ходили всей семьёй в лес, что тоже развивало чуткость к красоте. То есть, по мере своих сил и возможностей родители послужили пробуждению в нас творческого начала.

Потом эту роль взяли на себя школы - музыкальная и художественная. Я, конечно, храню все свои работы, даже самые ранние. Они как вечный источник искреннего, непосредственного чувства, - пересматриваю их, когда нужно выйти из внутреннего застоя, когда в работе пропадает «живое дыхание». И ещё это всегда возможность по-доброму посмеяться - над надписями с ошибками, над наивными сюжетами.

Иконопись была вполне закономерным продолжением моего творческого пути: пришла вера - пришло время иконописи. Это совершенно естественный выбор всех людей творческих профессий, пришедших к вере - реализовать свой талант в Церкви, в своём творчестве являть ту духовную реальность, которая открылась и продолжает в течение всей жизни открываться каждому верующему человеку. Сначала это были любительские попытки, хотя, конечно, художественная подготовка помогала. Постепенно пришла твёрдая убеждённость в том, что необходимо системное образование, которое даст возможность заниматься делом всей жизни на профессиональном уровне.

После работы над росписью Никольского храма в Верхотурье я поступила в иконописную школу при Московской Духовной Академии. Это учебное заведение мирового уровня, занимающееся подготовкой иконописцев. Выпускники школы (сейчас она приобрела статус факультета Академии) - русские и иностранцы (например, на моём курсе учились юноши и девушки из Германии, Швеции, Сербии, Болгарии), в меру своего таланта создают современное христианское искусство. Некоторые стали мастерами с мировым именем, их работы навсегда вошли в историю искусства Церкви.

Сама Академия и иконописная школа находятся в Сергиевом Посаде, в Троице-Сергиевой Лавре. Любому мало-мальски неравнодушному к истории и культуре России человеку не надо объяснять, что это за место и какова его роль в жизни нашего народа. Поэтому жизнь и обучение там были сами по себе чудом. Сбылось многое из того, что казалось невозможным. Например, на третьем году обучения, проходя музейную практику в Третьяковской Галерее, мне посчастливилось копировать Троицу Андрея Рублёва.

Во время многочисленных поездок по русским городам, где мы копировали древние иконы в музеях, удавалось посетить и дорогие сердцу каждого верующего человека места, о которых раньше приходилось только читать в книгах и узнавать из фильмов - древнейшие русские обители, в которых трудились подвижники прошлых веков и нашего времени, заочно давно уже ставшие родными людьми и наставниками. Своими глазами увидеть стены, в которых они сражались за чистоту своего сердца и за спасение каждой страдающей души, приходившей к ним за помощью и советом.

Сейчас я профессиональный иконописец, это моя работа и хобби одновременно. В основном это тяжёлый труд, очень редко бывает, когда икона пишется легко. Быт и семейные заботы тоже накладывают отпечаток. Это моё служение Богу и людям.

С Ильёй, моим супругом, мы познакомились в Верхотурье, где я расписывала храм, а он работал в духовном училище. Мы оба из обычных советских семей, оба в детстве не видели мам, молящихся за нас ночью перед иконой, отцов, стоящих в храме. Мы из поколения детей, которым самим пришлось помогать своим родителям прийти к вере. У меня никогда не было стремления во что бы то ни стало выйти замуж, для меня важно было найти человека, в котором была бы глубина, искренняя вера, неспособность к предательству. Так сложилась наша семья. Сейчас мой супруг - настоятель Спиридоновского храма в Кушве. Служение священника - нелёгкий труд, для семьи времени и сил почти не остаётся, в этом есть определённая сложность. Постоянная работа с людьми, большинство из которых приходит к поиску веры тогда, когда в жизни запутано и разрушено почти всё - психика, здоровье, семейные отношения,-  к каждому нужно найти подход. В череде Богослужений, хозяйственных вопросов, управление приходом - это ещё и ежечасное маневрирование между проявлением христианской любви и строгости закона дисциплины, и это маневрирование всегда доставляет много стресса. Среди всех этих забот и стрессов надо суметь сохранить в себе духовный стержень, тепло души, чтобы не выгореть и не превратиться в «медь звенящую»... Какой-то особой, специфической помощи я ему в его служении не оказываю, просто учусь быть другом, близким человеком, который «хранит очаг».

Мы уже почти год, как переехали в Верхнюю Туру из Екатеринбурга. Мне всегда этого хотелось, родные места для меня - один из источников вдохновения и жизненных сил. Конечно, город изменился в лучшую сторону до неузнаваемости. Нет ощущения запущенности и разрухи, как раньше. А главное преимущество Туры, как и всегда - в людях. Я нигде больше не встречала столько доброжелательности, мягкости и какой-то хорошей открытости».